Александр Пилипюк | Киновпечатления 2020: свет в тоннеле реальности

Предупреждение!
18+
Текст содержит спойлеры.

Год локдаунов и потрясений сказался на киноиндустрии, с одной стороны, плачевно, но с другой - было много поводов для синефильской радости. Некоторые кинофестивали переносились на годы вперед, но другие впервые открывались онлайн и была возможность смотреть редкие и никогда не дойдущие до экранов фильмы. Почти не было громких мегаломанских работ, но вышло много маленьких и тихих фильмов с низким бюджетом. Таких, за которыми проступает не только фигура автора, но и архетипическое ядро рассказываемой истории.

Одной из больших премьер, обернувшихся громким пшиком, был «Довод» Кристофера Нолана. Сложно найти что-то, что вызывает столько вопросов, чем фильмы братьев Нолан. То, что у них ни одного настоящего характера, с живой прописанной мотивацией уже говорят даже те критики, кто раньше расхваливал их фильмы. Сейчас уже понятно, что Ноланов не интересуют персонажи, как и не интересует цитаты из трансгрессивных источников, положенные в основание их фильмов. Немножко гностицизма, буддизма и адвайты, щепоточка Филипа К. Дика, горстка эзотерической версии квантовой механики и посильнее надавить на эмоции (вспоминается слезовыжималка Интерстеллара под патетический аккомпанемент Циммера). Но все эти цитаты для Ноланов глубоко вторичны, малопереработаны и служат всего лишь «престижем», в терминологии самих братьев. Одноименный фильм как раз про них самих. Основной интерес братьев - создать аттракцион и вызвать wow-эффект. Это первичное. Если у Пелевина персонажи-функции служили указателем на механизмы работы Персоны читателя, и в итоге, как и первоисточники, цитируемые Ноланами, ставили целью пробуждение человека от механистичности страданий их жизней, то кино братьев - это мельтешащие аттракционы самозабвения с падением в беспробудные сансарные сны. Эти цитаты произносятся с невозможно серьёзным лицом, с каким двадцатилетние юноши, познавшие истину жизни, учат ей родителей. Но юноши и должны себя так вести, а кино может быть и аттракционом. Поэтому интересно, чем всё это закончится, если фильмы Ноланов перестают окупаться и теряют внимание публики, не смотря на игры в «престиж». Ноланы очень напоминают Михалкова в его нынешней версии.

Гораздо более честным выглядит позиция Сета Икермана и фильма «Кровавые машины», фантастики намеренно снятой в эстетике фильмов категории Б 80-х , не притворяясь чем-то большим. Умышленно глуповатый и даже нелепый фильм, не лезет в морализаторство и нравоучение, но содержит всё то, что было большими темами в этом году - гендерное неравенство, нарисованное очень психоаналитичными образами, биоинженерия и дух в машине, миноритарность человека по отношению к космосу, но глобализм экстраполяции его интрапсихических процессов.

«Кровавые машины», конечно, безделушка и сама на большее не претендует. Но уверен, что она найдет своих фанатов, которые будет вспоминать про неё десятилетиями, переслушивая synthwave саундтрек Carpenter Brut или даже снимая оммажи, как это делает Тарантино, чьё творчество пронизано аллюзиями к любимым фильмам категории Б.

Гораздо умнее получился другая фантастика, обращённая вроде бы к прошлому, но при этом говорящая про настоящее каждого человека. «Бескрайняя ночь» очень умело воссоздает атмосферу 50-х, где ещё нет смартфонов, а о последних новостях люди узнают по радио. В центре странных и почти весь фильм остающихся неразгаданными событий находится городок на периферии американского захолустья, «в самом центре нигде». Фильм даже не про инопланетное вторжение, но про то, что самое таинственное происходит на периферии сознания. Загадки необъяснимого укоренены по ту сторону рацио, и фильм отлично в это играет, до самого конца держа в напряжении - загадочные сигналы, уловленные героями по радио (прекрасный образ ограниченного, но важного Эго), могут быть как вторжением «русских», так и засекреченными испытаниями «своих», но могут быть и вовсе голосом «космоса». И тут важнее не разгадка и финал, а сам поиск ответа на вечный вопрос: «одиноки ли мы (эго) во вселенной (психике)?».

Во вселенной мы не ищем других миров и не завоёвываем космос, а пытаемся расширить землю до её пределов, говорил Тарковский голосами своих героев в «Солярисе» - мы вроде бы ищем контакт с другими мирами, но не они нам нужны, «человеку нужен человек». Драма отчаянной нужды в человеке, выдаваемой за представителей других миров, очень проникновенно разыграна в фильме «Наездница». Фильм умышленно снят таким образом, чтобы зритель почувствовал себя на месте главной героини, с которой происходит то, о чём психоаналитики говорят: «тень объекта упала на Я» и от чего Я защищается патологическим расщеплением. Фильм о фатальной нарушенности работы горя и психотической депрессии. Очень сильная работа тандема - режиссера Джеффа Бейны и соавтора сценария и исполнительницы главной роли Элисон Бри, для которой история основывается на личном опыте. Частью её детства и отношений с матерью была бабушка, страдавшая параноидальной шизофренией. Создатели говорят, что своим фильмом хотели привлечь внимание к правам и потребностям душевно больных людей, отношение к которым и в Америке остаётся удручающим. Удалось невероятно - фильм очень сильно погружает. Он трогает до глубины души, показывая, как за нелепостью и неуместностью поведения и слов стоит отчаянный поиск понимания и близости. Проблемы, лежащие в корне невзгод главной героини - это проблемы любви. Пусть и совсем ранней. Инопланетяне - это её реальность, но реальна и боль, сильная насколько, что приходится бежать от неё таким образом. Она пытается выйти из одного тоннеля реальности в менее болезненный, но без опоры на любовь такой выход обречен.

Необходимость другого человека и его отдельная реальность хорошо показана в романтической комедии, маскирующейся под фантастику «Зависнуть в Палм-Спрингс». Герой попал во временную петлю одного дня и не может из неё выйти, просыпаясь каждый раз 9 ноября. Временная петля здесь больше напоминает индивидуальный тоннель реальности, описанный Робертом Антоном Уилсоном и Тимоти Лири. Каждый живёт в своём тоннеле реальности, который всё делает предсказуемым и объяснимым, дарит иллюзию контроля, но и отделяет от других людей и мира по ту сторону тоннеля.

После сотен попыток герой уже смирился с тем, что не может выйти из петли и просто ведёт гедонистический образ жизни, манипулируя другими людьми. Но в один прекрасный момент в той же петле зависает девушка, которая вроде бы была самой обычной во всех его 9-х ноября, но тут вдруг становится особенной. Пока герои смешно и романтично пытаются выбраться, фильм задаёт вопрос: «насколько мы способны по-настоящему видеть другого?», а потом сам на него отвечает: «настолько, насколько мы этого другого любим». Любовь озаряет светом личный тоннель реальности, указывая путь за его пределы.

Целый ворох вопросов задаёт «Мальмкрог» румынского режиссёра Кристи Пую, разыгрывая разговорную драму по «Трём разговорам о войне, прогрессе и конце всемирной истории» Владимира Соловьёва, написанным более 100 лет назад. Эта книга - размышления зрелого Соловьёва, считается своего рода заветом великого философа оттого, что вышла за год до его смерти, но больше потому, что темы, которых касается Соловьев пронзают всю историю человечества, а уходят глубоко в его природу. Пую подчеркивает вневременность вопросов, которыми задавался Соловьев и их трагическую актуальность. Интересно, что в противовес героям ромкома о петле времени, герои Пую не находят общего языка и их рождественские посиделки заканчиваются ссорой. Так, философия без любви лишь ещё крепче запирает в петле тоннеля реальности, где нет места другому и из которой нет выхода.

Ромком, как жанр, без жалости разбирает фильм с одноименным названием. Лучшим чтивом к фильму является трилогия юнгианского аналитика Роберта Джонсона «Он», «Она», «Мы», которая рассматривает феномен романтической любви с исторических и психологических перспектив, возвращая романтичную любовь, спроецированную наружу на внутренние гобелены отношений с душой. «Ромком» прошёлся по всем основным западным комедиям про отношения, вскрывая законы, по которым скроен сам жанр. Объективация женщин, манипуляция образом жизни, воспевание брака, как единственного счастливого варианта отношений, а с ним и капиталистических ценностей белого большинства. Но дело в том, что Элизабет Сэнки, снявшая этот важный док о современном наследии идеалов «возвышенной любви», появившихся в средние века, очень любит романтические комедии, и этой любовью проникнут и сам фильм, и её критика. Она ставит любовь во главу угла, говоря, что мы готовы обманываться, отождествляясь не с самыми удобными для нас героями просто потому, что все мы хотим любить и быть любимыми.

Интересный свет выхода из петли личного тоннеля реальности показан в фильме «Звук металла», главный герой которого, барабанщик в панк-группе Рубен (Риз Ахмед), завязав с наркотиками и ударившись в здоровый образ жизни, вдруг начинает терять слух. Не желая смиряться, Рубен ищет все возможности восстановить потерянное и находит сообщество таких же, как он, спрятанное в лесах, где люди учатся принимать свою глухоту и жить по-новому. Руководитель общины, старый христианский психолог, сам бывший наркоман, помещает Рубена в такие условия, где тот понимает, что даже отказавшись от наркотиков, он всё равно жил по-старому, как наркоман. Он жил в прежнем тоннеле реальности. Как в трагедии Софокла «Эдип в Колоне», только потеряв зрение протагонист его на самом деле и обретает, потеряв слух, Рубен учится по-настоящему слышать других людей и себя.

Риз Ахмед в этом году сыграл в двух фильмах о музыкантах. Во втором - «Откуда ты родом?» он отчасти играет себя самого - рэпера с пакистанской кровью, читающего про национальный вопрос, потерянность в современном мире и поиск себя. Ахмед сам написал сценарий, а в качестве режиссера привлек своего друга, режиссера документалиста и такого же выходца из Пакистана Бассама Тарика. Но примечательны в фильме не вклейки из живых выступлений Ахмеда и не его рэп, а сны, которым уделена, как минимум четверть экранного времени. Перед туром по Америке главный герой приезжает в Лондон, навестить родителей, которые не понимают увлечений сына, а отец, мусульманский мистик и вовсе отказывается давать ему благословение. В родительском доме герою становится плохо и он стремительно начинает терять мышечную массу, а вместе с ней и возможность самостоятельно передвигаться и ухаживать за собой. Одновременно с этим ему начинают сниться сны, где он, ещё маленький, покидает с отцом родину и молится рядом с ним. В своей дневной реальности герой уже давно отошёл от веры. Иногда он нападает на неё. Подобным образом он нападает на отца, но внутри чувствует много фрустрации и вины. В некоторых снах уже старый отец призывает его на молитву или одевшись в традиционный костюм поёт ему песни своего народа. Герой боится этих образов и бунтует против отца в дневной реальности, но только став абсолютно немощным, отдаётся в его руки. Отец моет его, возит в туалет и читает ему молитвы. В образах сновидений хорошо раскрывается стадия Эдипальная проблематика идентификации с родителем своего пола. Сам же фильм показывает, что получаемая через родителей идентичность укоренена глубже, в коллективном поле предков, культуры - в том, что даёт ощущение Родины и дома.

Мексиканская рифма этому фильму - драма «Меня здесь больше нет», рассказывающая про увлеченного колумбийской кумбией 17-летнего Улисса (Одиссей), для которого это музыкальное направление является частью идентичности, принадлежности к определённому месту и людям, а танец под ритмы «колумбии»(колумбийская кумбия) выражением этой принадлежности. Важность чего-то иногда обнаруживает себя через отсутствие. Об этом психоаналитик Андре Грин говорил, как о работе негатива, а в фильме говорится об идентичности через её потерю. Улисс, живя в неблагополучных районах Мексики, оказывается в центре бандитских разборок и вынужден бежать в Нью-Йорк. Это огромной многонациональный город, который может безжалостно лишить любого прежней идентичности. Мегаполис объединяет мигрантов и космополитов, две категории населения, которые выделяет в больших городах исследователь культуры Терри Иглтон. И те, и другие лишены этого ощущения Родины, отсылающего к чувству собственной идентичности. В «Идее культуры» Иглтон пишет: «Если мигрант ездит по миру, к космополиту мир приезжает. Мигрант не может вернуться домой, а у космополита больше нет дома». Так и Улисс, теряет себя на улицах Нью-Йорка, а родина снится ему во снах, где он вновь танцует колумбию в круге таких же как он.

Про эту связь, с одной стороны, с чем-то коллективным, но в то же время с глубоко личным, Юнг говорит, что каждый человек - Христос. А поскольку он Христос, он должен быть принесен в жертву. В психоанализе это жертвы на алтаре эдипального конфликта - ограниченность по возрасту и полу. Юнг имел в виду жертву не биологическую, а символическую, когда человек может опираться на свою глубинную идентичность, принося в жертву поверхностные установки, не играя чужие роли. «Нужно ли за это умирать?» - вопрос сложный и неоднозначный. Вот им и задаётся Теренс Малик в изумительной красоты фильме «Тайная жизнь». Постановка вопроса слишком остра, чтобы однозначно на него ответить: «Сохранить жизнь и стать фашистом или умереть, не предав то, во что действительно веришь?». А если у тебя семья и трое маленьких детей? А если ты живешь в обществе, где большинство населения поддерживает действующий политический строй? Кажется, что Малик говорит про актуальное настоящее, когда воссоздает на экране реальную историю героя австрийского сопротивления, который отказался сражаться за нацистов и был казнен за госизмену. Перед нами фильм-зеркало, в котором времена отражаются друг в друге.

Сам не ожидал и только понял, что главным киновпечатлением года стал мультсериал. В последние годы появляется много интересных подкастов о науке и культуре. Ограничения прошлого года сделали подкасты мега популярными. Образовательные, музыкальные, комедийные - по любому вопросу и с профессионалами в любой области.

В США есть комик - Дункан Трасселл. В свои подкасты он приглашает очень интересных людей и говорит с ними про медитацию, буддизм, практики осознанности и поднимает многие другие интересные темы. Его подкасты однажды услышал создатель мульфильмов Пендлтон Уорд и понял, что эти подкасты - готовый мультсериал. Он обрисовал 8 подкастов, и в результате появилось 8 серий психокосмических приключений «Полуночное евангелие».

Главный герой путешествуют по вселенной умирающих миров и берёт интервью у их представителей для своего подкаста. И если вначале кажется, что это лишь психоделические путешествия по изменённым состояниям сознания с рассуждениями «о смысле жизни, вселенной и всём таком», то нырнув глубже, красочные приключения оказываются глубокими метафорами. Главный герой рассуждает о способах искоренения наркомании, когда само общество провоцирует и поддерживает зависимости, например, пропагандируя бесконечное потребление и капиталистический образ жизни. Для этого он берёт интервью у представителей мира, умирающего в зомби апокалипсисе. Или, другой пример. Представительницу мира, населённого потусторонними существами, которая лишилась своего возлюбленного, озвучивает владелица бюро ритуальных услуг. В подкасте с ней много об отношении к смерти и ритуалах перехода в современном мире.

В целом психоделика первых серий успокаивается на четвертой серии, где любовь побеждает смерть и смотреть становится уже не только смешно. Подкасты про магику Кроули, Рам Даса, практику присутствия и открытого сердца приняли, конечно, очень странное обличие, но в этом есть своё очарование. А под конец, когда герой вспоминает, как уходил его отец, начинает проступать очень реальный план, где мультфильмом оказывается всё то, что мы видим у себя в голове каждый день, час за часом, минута за минутой, прямо сейчас. Мультфильм, как индивидуальный тоннель реальности. В последней серии Дункан, в лице своего героя Клэнси, путешественника по умирающим мирам, встречается со своей матерью, умершей 7 лет назад. Он оживляет их разговоры, которые они вели и которые он ведёт до сих. Через то, что юнгианцы называют активным воображением он помогает ей пройти через смерть - невероятная сцена в пещере с люминесцентными грибами - и интроецирует её, вдыхая жизнь в её имаго, чтобы уже она сопровождала его к старости и смерти сквозь всю жизнь, продолжая учить любви и принятию, заливая светом тоннель реальности.

1. Полуночные откровения / The Midnight Gospel (реж. Майк Мэйфилд, Пендлтон Уорд)

2. Transnistra / Приднестровье (реж. Анна Эборн)

3. Невидимая жизнь Эвридики / A Vida Invisivel (реж. Карим Айнуз)

4. Disappearance at Clifton Hill / Исчезновение на дороге Клифтон Хилл (реж. Альберт Шин)

5. Ловушка разума / The Wave (реж. Гилле Клабин)

6. Наездница / Horse Girl (реж. Джефф Бэйна)

7. Тайная жизнь / A Hidden Life (реж. Терренс Малик)

8. ДАУ (реж. Илья Хржановский)

9. Дух Баухауса / Vom Bauen der Zukunft - 100 Jahre Bauhaus (реж. Нильс Болбринкер, Томас Тильш)

10. Зависнуть в Палм-Спрингс / Palm Springs (реж. Макс Барбаков)

11. Ромком / Romantic Comedy (реж. Элизабет Сэнки)

12. Throbbing Gristle: Такой же другой, как я / Other, like me (реж. Маркус Вернер Хэд)

13. Звук металла / Sound of metal (реж. Дариус Мардер)

14. Никогда, редко, иногда, всегда / Never Rarely Sometimes Always (реж. Элиза Хиттман)

15. Бескрайняя ночь / The Vast of Night (реж. Эндрю Паттерсон)

16. Почему мы креативны? / Why Are We Creative? (реж. Герман Васке)

17. Swans: Где заканчивается тело? / Swans: Where Does a Body End? (реж. Марко Порсия)

18. Тело Христово / Boże Ciało (реж. Ян Комаса)

19. История Beastie Boys / Beastie Boys Story (реж. Спайк Джонс)

20. Мальмкрог / Malmkrog (реж. Кристи Пую)

21. Я подумываю со всем этим покончить / I’m thinking of ending things (реж. Чарли Кауфман)

22. Должно быть, это рай / It must be heaven (реж. Элиа Сулейман)

23. Король Стейтен-Айленда / The King of Staten Island (реж. Джадд Апатоу)

24. Я люблю тебя, теперь умри / I love you, now die

25. Конец предложения / End of sentence (реж. Эльфар Адальстейнс)

26. Откуда ты родом? / Mogul Mowgli (реж. Бассам Тарик) / Меня здесь больше нет / Ya no estoy aqui (реж. Фернандо Фриаш)

27. Каннингем / Cunningham (реж. Алла Ковган)

28. Майлз Дэвис: Рождение нового джаза / Miles Davis - Birth Of The Cool (реж. Стэнли Нельсон)

29. Гнездо / The Nest (реж. Шон Дуркин)

30. Последний танец / The Last Dance (реж. Джейсон Хехир)

 

- Бриллианты прошлых лет: Песня гранита / Song of Granite (реж. Пэт Коллинз)

- Аудио-визуальный триггер года: Кровь машин / Blood Machines (реж. Сет Икерман)

- Снова-здорово года: Довод / Tenet (реж. Кристофер Нолан)